Доктор биологических наук Ольга Гилева рассказала о трансформациях в мозге
Один подросток шагнул из окна, когда отец выгнал его из-за компьютера и заставил прибираться. Другой напал на незнакомую девочку и много раз ударил ее ножом в ответ на обидные слова. Школьники в ответ на замечание жестоко избили мужчину. У доктора биологических наук Ольги Гилевой есть неожиданное объяснение пугающих историй, биолог пришла к своим выводам, когда исследовала влияние цифровизации на школьников.
— По приглашению коллег я изучала детей, которые учатся в разных школах, — рассказывает Гилева. — Это были три традиционные школы, где цифровым технологиям уделяют меньше внимания, и три, что называется, цифровые, где весь учебный процесс построен с участием компьютерных технологий.
Как проходило исследование?
Ольга Гилева: С согласия родителей и самих детей шестиклассники были протестированы по целому ряду показателей, изучались показатели тревожности, электроэнцефалограмма головного мозга. Оказалось, что дети цифровых и традиционных школ достаточно сильно различаются. Например, из соотношения показателей тревожности и стрессоустойчивости мы увидели, что дети в цифровой школе подвержены большему стрессу, при этом они вынуждены, видимо, снижать эмоциональную нагрузку, поэтому не слишком волнуются в школе. Получается, мы, взрослые, вкладываем ресурсы в современное оснащение школы, а в результате дети учатся не слишком напрягаться в учебе — выращиваем не очень образованных учеников, которые к тому же не приучены к трудолюбию.
По электроэнцефалограмме были получены ошеломляющие данные. При регистрации этого показателя детям были даны несложные задания, выявляющие тип мышления ребенка. Например, сестрица Аленушка старше братца Иванушки на 4 года, на сколько лет она будет старше брата через 5 лет? Взрослый или ребенок, у которого хорошо работает логика, сразу ответит, а ребенок со зрительным восприятием не может решить такую задачу. Зато если просить подобрать коробочку к развертке, то уже логик не способен это сделать, а ребенок с развитым пространственным мышлением решает мгновенно.
Особенности мышления в этом возрасте проявляются очень ярко. Одновременно вели запись электроэнцефалограммы, которая показывала активные зоны мозга ребенка. У логиков активируются лобные участки коры мозга, а у детей с способностями к пространственному мышлению — затылочные. Это норма, такая активность мозга проявлялась раньше, до внедрения цифровых технологий в образование, и эту же картину мы наблюдали у детей из школ с традиционной формой обучения.
Когда я первый раз увидела данные детей цифровой школы, то подумала, что у меня сломался прибор: у них вообще не активировались никакие зоны мозга. Задачи эти дети, конечно, решали плохо, но важнее другое! Отсутствие активации мозга сказало мне как специалисту, что эти дети не испытывают естественного для человеческого детеныша интереса к представителю своего биологического вида, ко мне. Можно сказать, они не воспринимают другого человека как соплеменника. Эти дети, по-видимому, воспринимают себя как-то иначе, и мы им «не сородичи».
Что именно с ними произошло?
Ольга Гилева: Ну, если проводить далеко идущие аналогии… Время от времени бывают случаи, когда детей воспитывают звери — волки, собаки, обезьяны. Такой ребенок перестает воспринимать себя как человеческое существо. Биологически оставаясь человеком, психически он становится чем-то другим — маугли. Он воспринимает себя членом стаи обезьян, собак, волков. Он перенимает «культуру», которая существует в этих стаях, и для него не существует принципов, правил, запретов, характерных для нашего общества.
Социализация закладывается очень рано, поэтому, если ребенка-маугли вернуть в общество даже в 3-5 лет, последствия пережитого останутся у него на всю жизнь, а в 10-12 он уже не сможет научиться говорить. Причина этого в том, что при развитии физически изменяется мозг ребенка, и эти изменения по большей части необратимы. Мы для таких детей уже навсегда останемся «не одной крови» с ними.
Отсутствие реакции мозга на общение с другим человеком, что обязательно должно быть даже у очень маленького ребенка, — очень тревожный признак. Понятно, что у них ослаблены связи с социумом, и можно предположить, что роль соплеменников для них играют цифровые устройства и виртуальные миры.
Во время Великой Отечественной войны кинооператоры никак не могли сделать киносъемку рукопашной схватки — смертельная борьба вызывала такие сильные эмоции, что они не выдерживали и бросались в бой. А современные молодые люди часто ведут себя иначе, они не демонстрируют эмоций, сопереживания. Например, несколько лет назад прошел новостной сюжет, как машина скорой помощи попала в аварию. Вокруг было много людей, но никто не проявил сочувствия к больному и не стал помогать врачебной бригаде. А молодежь собралась вокруг и снимала все происходящее на телефоны. Они не сопереживали, поэтому видеосъемка оказалась возможной.
Какие еще качества присущи этим детям? Общее место — это слабые внимание и память. Это неудивительно — откуда бы взяться вниманию, если мозг не активируется на общение с человеком? Следствием такого формирования мозга может стать также отсутствие волевых качеств — общаясь с цифровыми устройствами, они не видят примеров проявления воли. Где вы видели настаивающий на своем сотовый телефон? Но есть и еще кое-что. Эти дети неосознанно, в самой глубине души, понимают неестественность такого положения вещей, поэтому они эмоционально неустойчивы и невольно ждут какого-то иного к себе отношения. Им может казаться, что окружающие их обижают, поэтому заслуживают наказания. И молодой человек берет ружье и наказывает незнакомых, совершенно посторонних людей.
С нашей точки зрения, такое поведение немотивированно, непонятно, чрезмерно жестоко. Но мы ведь уже не совсем соплеменники…
Может, речь все-таки идет о пресловутой стертой границе между виртуальной и обычной реальностью?
Ольга Гилева: Стирание границ виртуального и реального, конечно, тоже имеет место быть, но в данном случае мы имеем дело с глубоким, на уровне биологии, изменением личности. Мы при этом перестаем понимать, как спрогнозировать поведение таких детей. Они очень внушаемы, особенно если для внушения используется цифровое устройство, оно для него советчик. Если мы позволяем своим детям формироваться в таком ключе, будущего у России нет.
Но ведь его нет и без развития IT.
Ольга Гилева: Не надо думать, что ее развитие зависит от того, насколько рано мы туда погружаем ребенка — современная IT-сфера требует минимального уровня интеллекта. Это касается не только пользователей, но и разработчиков.
Комментарий
Рустам Муслумов, доцент кафедры педагогики и психологии образования УрФУ:
— Исследователи пессимистичны при оценке влияния электронных устройств на развитие психики ребенка вплоть до использования термина «цифровое слабоумие». Отрицательные эффекты обычно объясняют значительным преобразованием современной — цифровой — среды. Меж тем развитие мозга опирается на сформированные эволюционно традиционные механизмы. Например, естественным для ребенка является освоение окружающих предметов, таких как обычные игрушки, где он может проявить фантазию, смекалку, освоить пути и способы управления, сам при этом учится волевому контролю, развивает мышление, память… Взаимодействуя с цифровым устройством, ребенок лишь усваивает алгоритм, где способы общения с устройством уже прописаны. Собственное решение, то, как он хочет играть, не имеет значения. Также работа на устройстве не дает возможностей для формирования мелкой моторики, мышление призвано угадывать порядок действий, а не составлять их самостоятельно.
Ольга Медведева
https://rg.ru/2022/10/26/maugli-20.html
