С момента распада СССР прошло почти 30 лет, но до сих пор не утихают жаркие споры по поводу «когда было лучше с (нужное вставить) — тогда или сейчас?» Особенно активно копья ломаются по поводу современного школьного образования. Потеряло ли оно в качестве, по сравнению с советским?
Практически каждый новый месяц добавляет дров в дискуссионный костер. Вот только самые свежие примеры. В конце февраля вице-премьер РФ Ольга Голодец призвала отказаться от прямоугольных классов. «Неправильно у нас классы сконструированы, они у нас все прямоугольные, — заявила вице-премьер на профильной сессии по проблемам образования Российского инвестиционного форума в Сочи. — Потому что есть привычка, что учитель стоит впереди и за ним висит доска, а все детишки сидят рядами, как мы учились в детстве. Чтобы формировать проектный подход, чтобы выстраивать команду и вести к достижению цели, дети должны сидеть по-другому и работа должна строиться иначе».
Примерно в это же время историк российского образования, сотрудник Научной библиотеки МГУ Алексей Любжин «забил гол», если так можно выразиться, в ворота ностальгирующих по советской системе, крайне критически отозвавшись об инициативе по возвращению в школы советской методики преподавания.
Пикантности и изрядного субъективизма ситуации добавляет то, что в школе учился каждый россиянин, а значит, каждый имеет что сказать по этому вопросу, но вот беда — собственные впечатления у всех разные. Одни вспоминают муштру и «чесание всех под одну гребенку». Другие — захватывающие уроки по каким-либо предметам, турпоходы, кружки и т. д. От чего зависит характер воспоминаний — везения (довелось учиться у талантливых учителей), легкости характера, степени тяги к знаниям (кому-то и советская школьная программа казалась непосильной, кому-то — недостаточной), природного консерватизма («в мое время трава была зеленее…» — и точка), личных обстоятельств (сделал человек в будущем хорошую, по его мнению, карьеру или нет), да мало ли еще чего… У тех, кто моложе и учился в постсоветской школе, тоже есть собственная гордость: «А чем мы хуже?».
Казалось бы, выход из тупиковых обсуждений есть. В научных кругах любой спор на тему «хуже-лучше» решается традиционным способом — измерением. Школьные знания сегодня тоже измеряются. Самые распространенные в мировой практике инструменты — это два международных исследования: TIMSS (Тrends in Mathematics and Science Study) и PISA (Programme for International Student Assessment).
Исследование TIMSS разработано Международной ассоциацией по оценке учебных достижений IEA и позволяет сравнить знания по математике и естествознанию четвероклассников и восьмиклассников в различных странах мира, а также выявить различия в национальных системах образования. TIMSS проводится раз в четыре года с 1995 года.
PISA (детище Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и ведущих международных научных организаций) представляет собой тест на грамотность школьников в разных странах мира и умение применять полученные знания на практике. В этом исследовании участвуют подростки в возрасте 15 лет. Оно было разработано в 1997 году, впервые прошло обкатку в 2000 году и с тех пор проводится каждые три года.
В последнем исследовании TIMSS для восьмых классов приняли участие более 280 тысяч подростков из 39 стран, а в исследовании PISA — больше полумиллиона учащихся из 70 стран. Результаты последних измерений по TIMSS, опубликованные в конце прошлого года, вполне могут окрылить любого жителя нашей страны. По естествознанию наши четвероклассники уступили только лидерам — Южной Корее и Сингапуру, обогнав ровесников из Японии, Франции, Бельгии, Нидерландов, Италии, Португалии и даже признанного европейского корифея школьного образования — Финляндии. По математике результаты примерно такие же. Причем показатели эти у наших детей непрерывно растут после небольшого провала в 90-х годах. Скептики утверждают, что высокие достижения — прямое наследие советской школы, однако юные жители бывших советских республик, где это наследие тоже имеется, российских успехов не повторили.
Что касается наших восьмиклассников, то их результаты в рамках PISA значительно скромнее, чем у малышей. Причины такого разрыва не совсем понятны, но эксперты склоняются к мысли, что по мере приближения к ЕГЭ школьники теряют уверенность в собственных силах.
Как бы то ни было, тесты тоже не являются универсальным аргументом, ибо слишком «молоды» и не захватывают советскую эпоху. Иными словами, мы не знаем, как показали бы себя советские школьники в сравнении с зарубежными ровесниками. Многие из тех, кто восхваляет сегодня советское образование, считают, что 30 лет назад результаты были бы еще лучше, следовательно, отказ от советской методики преподавания был ошибкой. Так ли это?
«Говорить о том, что советская школа была лучшей в мире, затруднительно по той простой причине, что никто не делал в то время подобных сопоставлений, — отмечает в интервью «Правде.Ру» независимый аналитик в сфере образования Борис Деревягин. — К несомненным ее достижениям можно отнести всеобуч, или ликбез, в молодой советской республике. То есть грамотой и знаниями начальной школы было охвачено практически 90 процентов населения. Проект начался с 1920 году и закончился накануне Великой Отечественной войны.
Безусловно, школе здесь принадлежала ведущая роль, потому что молодые ее выпускники вовлекались в комсомольскую работу, обучали взрослых. Этот советский эксперимент был один из самых значительных в мировой истории — и один из самых успешных. Потому что, по факту, сформировать государство всеобщей грамотности не удалось никому, кроме как Советскому Союзу.
Может ли этот пример быть взят в готовом виде в качестве мировой современной образовательной модели? Не уверен. Если только в качестве прототипа, когда отдельные наработки советских методов управления изменениями в экономике, обществе и сознании приспосабливаются к современным задачам развития государства и социума.
Советское образование было целиком и полностью связано с советской моделью социально-экономического обустройства. Ключевой единицей в Советском Союзе был социально-производственный коллектив, тогда как в западноевропейских странах ключевой социальной единицей является семья. В 60-е годц американские психологи, приезжавшие в СССР, поражались тому, что любой прохожий у нас мог сделать замечание чужому ребенку, этот ребенок его слушался, и это было в порядке вещей.
Если мы вдруг решим вернуть советскую единую всеобщую методику образования, нам нужно снова вводить плановую экономику, жестко формировать трудовую обязанность, общественный контроль и т. д. — то есть полностью перестраивать всю социально-экономическую среду в стране. Насколько такой поворот целесообразен и возможен — это уже отдельный вопрос. Но образования в отрыве от социально-экономических условий не существует».
«Возврата быть не может, мы давно живем в другом мире, который очень сильно изменился, — уверен руководитель общественной организации «Родительское собрание» Константин Долинин. — Это и Интернет, и социальные сети, масса новых образовательных и бытовых технологий, которые нужно применять в полной мере.
Нельзя тянуть страну назад, как это сейчас пытаются сделать некоторые. Такая позиция заведомо обречена на поражение. Все попытки вернуть прошлое связаны только с боязнью будущего. Хватит уже того, что мы отстаем во многих отраслях — IT, машиностроении, химии… Давайте еще образование вернем в каменный век! Это диверсия какая-то, на мой взгляд. Можно уважать великое прошлое, но надо смотреть вперед, в завтра, брать самое лучшее из мирового опыта и на этом фундаменте строить свое будущее».
«С моей точки зрения, правильной реформой была бы следующая: сохранить лучшие традиции отечественного образования, соединив их с новейшими образовательными технологиями, — поделился с «Правдой.Ру» своим видением решения проблемы первый заместитель председателя комитета по образованию Государственной думы Олег Смолин. — К сожалению, у нас во многом были разрушены как раз лучшие отечественные академические традиции и во многом, по крайней мере в высшем образовании, тормозилось развитие современных технологий.
В отличие от Южной Кореи, Индии, Китая, Британии и других стран, где успешно действуют десятки электронных университетов, в России пока нет ни одного.
При разработке новой стратегии считаю необходимым обратить особое внимание на следующие позиции. Во-первых, работа педагога — не оказание услуг, но служение, если угодно, миссия, отношения учителя с учеником строятся на педагогике сотрудничества. Во-вторых, расходы на образование государство должно рассматривать как самые выгодные в долгосрочной перспективе инвестиции в человеческий капитал. В-третьих, нам нужно ориентироваться не на функциональную грамотность, как многие предлагают, а на фундаментальное образование, как было в советский период. В-четвертых, нельзя допускать деления образования на элитарное, то есть особое образование для избранных, и какое попало для всех остальных. Наша задача — качественное образование для всех. Вот, в двух словах, как я вижу идеологию, если угодно, философию современного образования».
Кажется, генеральная линия найдена, но вопросы всё равно остаются. И главный из них — вопрос, если так можно выразиться, содержания.
Лейла Мамедова
https://www.pravda.ru/society/family/pbringing/16-03-2017/1326713-shkola-0/
